Во второй половине XIX столетия русское изобразительное искусство приобрело ярко выраженный национальный характер. В лице передвижников в русской живописи возник демократический реализм. Вышли на арену корифеи великой реалистической литературы. Что касается Айвазовского, то он по-прежнему повторял себя, свои «сказки» моря, которые были для него естественны и привычны. Однако, по его же собственному признанию, эти «сказки» казались новому поколению надуманными, неестественными. Новые работы — пейзажи с их близкой к натуре цветовой гаммой, также являющие собою плод воображения, — едва ли могли дать автору место среди русских реалистов. Это, безусловно, не отрицает тесных связей выдающегося мариниста с русским искусством и тем более его роли в нем, о чем Стасов метко заметил: «Айвазовский свое сделал, он двинул других по новому пути».
Так или иначе, эта критика имела весьма существенное значение: после нее в русском искусствознании долгое время не появлялось ни одного обстоятельного исследования об Айвазовском. Итог спорам вокруг его творчества подвел своим широко известным высказыванием И. Крамской, ближе других знавший художника и написавший его портреты: «Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины во всяком случае, и не только у нас, а в истории искусства вообще».