Я как сейчас помню, как она провожала его долгим внимательным взглядом, когда он уезжал в горы. Багровый закат скрадывал силуэт его коня и превращал их вскоре в тень. Длинные облака пересекали красное солнце и, казалось, что тени поднимаются из самой земли, чтобы скрыть следы тех кто оставляет нас с надеждой и одновременно с сомнением. Он привычно оборачивался и пытался рассмотреть в темноте их небольшой лагерь, и, наверное, чуть улыбался. Потом он склонялся и будто что-то говорил своему жеребцу, и тот ускорял свой шаг.

Каждый раз он возвращался. Он приходил через день или через два на рассвете. Иногда прямо против солнца возникал его силуэт. Он выглядел уставшим, но шел пешком, а конь его брел рядом.

Однажды она задала ему вопрос. Нет, не тот самый главный для неё вопрос. Она лишь спросила его, о том кто ждет его там в горах, и почему он возвращается так скоро если там его кто то ждет и почему он так скоро спешит вернутся туда вновь, если вдруг его там не ждут. Они сидели так же вечером, у костра. Дул холодный ветер, и кровавый закат уже сменился ясным ночным мраком. Те, что отходили от костра становились тенями, и эти тени ещё будоражили кое-где ночную тишину. Люди подходили к костру, тихо переговаривались, а чаще всего просто улыбались друг другу, разделяя свой не хитрый ужин. Также тихо они отходили прочь от огня и тот час же как будто пропадали навсегда.

Он улыбался немного виновато, и морщинки плели свою чуть заметную паутинку. Некоторое время он молчал в ответ. Она заглядывала в его глаза, но там отражался костер. Паутинка вокруг глаз дрожала, но продолжала надежно хранить свои тайны. Он начал длинную историю о том, как его конь был когда-то человеком, но потерял свою путеводную звезду. Также он рассказал, что этот человек был его другом. И когда-то друг знал, куда ведут многие дороги и где они начинаются и кончаются. И знал, зачем нужно идти по этим дорогам. Но вот путеводная звезда погасла, и теперь кто то другой должен показать путь или помочь найти новую звезду. И так они уходят вместе с другом в горы, чтобы быть ближе к небу и звездам. А ночью в горах небо так близко, что можно упасть в него и найти там то зачем они пришли.

И все, кто был рядом, смеялись от души этой истории. Даже тени были согласны прикоснуться к небу и помочь друзьям. Случайному свидетелю было бы ясно, что она не раз спрашивала его вот так у костра.

Обычно люди ни о чем не спрашивали друг друга, что каждый из них ищет здесь в горах. Кто-то уходил, другие приходили, некоторые оставались здесь надолго. Запах мокрой травы и сухой песок под камнями одинаково принимал всех. А солнце пекло днем, и иней серебрился на рассвете. Но когда темнота и холод прижимала всех к костру, то путники делились своей историей с теми, кто был рядом. Тогда становилось ещё жарче у костра, и узы мимолетного братства крепли настолько, что порою был слышен громкий смех.

Наверное, он был самым постоянным обитателем этого лагеря. Кто мог сказать с каких пор он здесь? Камни ничего не расскажут. Но его уважали и любили, хотя никто не знал даже его имени. Он сразу располагал к себе своими добрыми, глубокими глазами. Помогал, но не просил помочь. Был немного странным, и редко что-либо рассказывал. Больше молчал и улыбался, скрывая все свои мысли в паутинке морщинок у глаз.

Она была на виду и постоянно в работе и заботе обо всех. Этот лагерь стал для неё вторым домом, и она была хранительницей очага этого дома. Она смотрела в лица, которые возникали из мрака вечером, и встречала рассвет у холодного горного ручья. Кто знает, зачем она взяла на себя эту роль? Она брала тайны тех, кто приходил к костру, и давала взамен немного тепла и уюта в виде горячего жирного супа в тусклом походном котелке. Она была нужна здесь, и никто не ждал её где-нибудь ещё.